Вадим Панченко. Севастопольская весна. Часть 2
Переворот Гайдука (3 марта)
Утром личный состав «Гвардии Севастополя» вновь был вызван к штабу ВМСУ. К моему удивлению мы возобновили блокирование воинской части. Зона ответственности нашего отряда осталась прежней. Контроль за воротами перешел к вежливым людям. По приезду я обнаружил у КПП непривычное скопление горожан с плакатами и российскими флагами. Они внимательно слушали выступление Владимира Тюнина. Вокруг кружились журналисты.
- Севастопольцы! Мы слишком долго церемонимся с засевшими в штабе украинскими военными. Нам необходимо отключить свет, газ, воду и перестать подвозить продукты. Они спустя три дня сами сдадутся без всякого кровопролития, – в мегафон вещал оратор. – Поэтому мы здесь и сейчас объявляем ультиматум пану Гайдуку! Или он немедленно освобождает арестованных военнослужащих, которые высказали пожелание признать законную власть, или мы мирно берем штурмом штаб! И тогда, господа хорошие, не обессудьте, если вам небо с овчинку покажется!
Горожане ответили на слова Тюнина одобрительными возгласами.
- Что случилось? Почему мы опять здесь? О чем это вещает Тюнин? Ведь вчера украинский флот перешел на сторону Республики, - спросил я у Полковника.
- Вадим, не путай хрен с пальцем. Вчера на нашу сторону перешел Березовский, но отнюдь не украинский флот, - хмуро пояснил Полковник. – Как ты понимаешь, это не одно и то же.
- Григорич, опять не понял. И кто такой этот Гайдук? Объясни.
- Министр обороны Тенюх, назначенный незаконной киевской властью, отстранил от должности командующего ВМСУ Березовского и назначил новым командующим некоего пана Гайдука. Гайдук ночью умудрился проникнуть на территорию штаба...
- Надо было оставить патрули на ночь, - вставил начштаба Молодцов.
- Задним умом всяк крепок. Гайдук перехватил руководство штабом и застращал офицеров тюремными сроками в случае, если они последуют за Березовским. Утром Гайдук и Березовский собрали на плацу личный состав штаба. Березовский предложил военнослужащим войти в состав ВМС Крыма и продолжить службу. Запуганные офицеры его не поддержали, и он покинул штаб. Самозванец Гайдук объявил, что он подчиняется приказам исполняющего обязанности президента Турчинову, усилил охрану по периметру и отказывается идти на переговоры. Он арестовал тех военнослужащих, которые готовы были покинуть штаб. Более того, Гайдук отдал приказ стрелять на поражение.
- Вот гнида!
Слушая рассказ Полковника, я понимал, что вчера рано радовался быстрой и легкой победе над ВМСУ. Республика Крым, к сожалению, пока не вошла в число ведущих военно-морских держав Черноморского региона. Приходило осознание, что победить кавалерийским наскоком, как в случае с милицией, у нас не вышло, и стояние затянется на несколько суток.
Стоявшие в паре метров от нас вежливые зеленые человечки вели себя исключительно спокойно и непринужденно. Их неразговорчивость свидетельствовала о несомненной скромности и уверенности в себе. Их внимательные взгляды излучали доброту и отзывчивость, а также готовность прийти на помощь в трудную минуту. Непривычный цифровой камуфляж, новейшая экипировка и современное стрелковое оружие внушали невольное уважение.
Вначале иностранные корреспонденты подходили к нам по одному, затем налетели целой стаей. Кого здесь только не было: Associated Press, CNN, Figaro, Frankfurter Allgemeine Zeitung и многие другие. Это не считая российской прессы. Удивленный всплеском внимания я поинтересовался у них:
- Почему вас здесь так много? Откуда такой интерес?
- А где нам еще быть? – удивленно ответили они. – Здесь в данный момент творится мировая история.
На этот раз западные журналисты подкорректировали свою тактику. Помимо обвинений в адрес самообороны с появлением вежливых людей добавились обвинения в адрес России во вмешательстве во внутренние дела Украины.
- Что здесь делают русские солдаты?
- Какие русские солдаты? Где вы их видите? Покажите пальцем, ради Бога.
- Те, которые стоят у ворот штаба. Вы же не будете отрицать, что это русские?
- А это? Это тоже представители нашей севастопольской самообороны. В отличие от нас они входят в специальное подразделение и соответственно вооружены чуть лучше, чем мы, - на голубом глазу терпеливо объяснял я.
Чтобы защитить вежливых людей от назойливых журналистов, мы выставили дополнительную цепь перед ними. Особый напор проявил корреспондент «New York Times» по имени Дэвид. Он попытался прорваться к воротам штаба, чтобы пообщаться с вежливыми людьми. Гвардейцы преградили ему путь. Дэвид стал настаивать:
- Я есть журналист, я иметь аккредитацию, – заявил он на ломанном русском. – По Конституции вы не иметь право мне препятствовать!
- По какой Конституции? Какого года? У нас много Конституций.
- По Конституции 2011 года.
- Сорри, Дэвид. У нас нет такой Конституции.
- 2007 года.
- Опять мимо. Нет такой Конституции.
Но долго такой пинг-понг продолжаться не мог, и меня выручил начштаба Олег Молодцов.
- Не кипятиcь, друг. Пойми, по уставу караульной службы вооруженный солдат, находящийся на посту, не может не только беседовать с кем-либо, - авторитетно пояснил Молодцов иностранцу. – Он даже пить и есть не может, не говоря уже об отправлении естественных надобностей.
Окончательно раздавленный ссылкой на такой фундаментальный документ, как устав караульной службы, Дэвид сник и побрел назад.
Уже много позже один знакомый штурман рассказывал мне, как, находясь в Карибском море, из случайно увиденного репортажа с моим участием узнал о событиях в Севастополе.
В перекуре между информационными боями ко мне подошел одноклассник Володя Гавдыга. Когда-то мы состояли в рядах Республиканской партии Крыма, после ее запрета наши дороги разошлись. Как оказалось, он почти ежедневно с 23 февраля посещает протестные акции и уже давно жаждет принять более активное участие в борьбе за статус Севастополя. К воротам штаба он прибыл по призыву КС. После короткого обмена мнениями Гавдыга на месте вступил в «Гвардию Севастополя» и получил повязку.
* * *
В течение дня Виктор Мельников неоднократно обращался к представителям штаба ВМСУ с предложением провести переговоры. Украинское командование с упорством достойным лучшего применения игнорировало эти обращения. И только вечером оно согласилось встретиться. При этом представители штаба наотрез отказались выходить за пределы части. В результате на переговоры отправились Виктор Мельников и начальник штаба народной обороны Севастополя Олег Росляков. Переговоры проходили в КПП штаба. В глубине небольшого помещения разместились несколько каперангов. Они встретили севастопольских парламентариев затравленными взглядами. В противоположность им бравые розовощекие морпехи, перегородившие выход, олицетворяли готовность к противостоянию. Переговоры со стороны ВМСУ проводила бойкая женщина в чине капитана второго ранга.
- С кем имеем честь? – осведомился Олег Росляков после того, как представился.
- Заместитель командующего ВМСУ по вопросам размещения ЧФ.
- Надо же! У вас даже такое есть? – усмехнулся Мельников.
- Мы просим личный состав штаба ВМСУ покинуть территорию воинской части во избежание возможных столкновений, - отчеканил Росляков.
- Для того чтобы мы выполнили ваши требования, вы должны вначале выполнить наши, - ответила пани кавторанг.
- Вы, барышня, случайно ничего не перепутали? - вмешался Мельников. – Вы не находите, что ситуация до боли напоминает Сталинград. Только это не вы нас окружили, а мы – вас.
- Для того чтобы мы с вами продолжили переговоры, вы должны выполнить наши предварительные условия: убрать корреспондентов, убрать зеленых человечков и отвести боевиков, - продолжала напирать пани кавторанг.
- Соберетесь выходить – позвоните! - отрезал Мельников и пояснил: – Допустим, я уберу вежливых людей и корреспондентов. Но ополчение уйдет отсюда только тогда, когда вас не будет. Для этого мы здесь стоим! И последнее: не думайте, что чем дольше мы тут стоим под ветром и дождем, тем больше вас любим. Пора определяться.
Полковник вернулся с переговоров мрачнее тучи.
- Григорич, если эти гаврики не понимают по-хорошему, давай отключим им электричество? – предложил Иван Лубянецкий. – Пусть чуток понервничают.
- Это как?
- Элементарно. За забором, напротив моей конторы, располагается трансформаторный пункт штаба. Ключ от него стандартный. У меня такой имеется...
Офис Лубянецкого действительно находился в торце ангаре напротив штаба. Вежливые люди еще вчера обустроили на крыше ангара прямо над его офисом дозорный пункт. Иван согласно законам крымского гостеприимства завел с ними добрососедские отношения. Он предоставил свой офис в качестве базы, где они всегда могли согреться, отдохнуть, выпить кофе.
Полковник одобрил идею Ивана, и тот приступил к ее осуществлению. Он вызвал знакомого электрика и переодел офицера из числа вежливых людей в кожаную куртку. Они втроем перемахнули через забор. Под прикрытием офицера Лубянецкий открыл трансформаторный пункт, электрик нашел и перекусил нужные провода. Через пять минут участники спецоперации вернулась в контору. Воинская часть погрузилась во мрак, оборвалась ее связь с внешним миром, руководство штаба впало в панику. Представитель Минобороны Украины провел официальный брифинг и обвинил севастопольскую самооборону в диверсии и попытке штурма.
- Люблю делать мелкие пакости, - самодовольно улыбаясь, подытожил Лубянецкий.
Через четыре часа украинские военнослужащие восстановили электричество и во избежание повторения инцидентов выставили у трансформатора усиленную охрану.
* * *
Плотные вечерние сумерки окутали площадку перед воротами штаба, одинокий фонарь тускло мерцал в темноте. Опустели Соловьевские склады, продавцы закрыли свои магазины и лавки, покупатели рассеялись по квартирам. Около 19.00 Полковник приказал личному составу роты предоставить вежливым людям сектор обстрела на случай обострения ситуации. Мы отступили от штаба на расстояние 50 метров и укрылись за ангаром. Через два часа рота отодвинулась еще на 100 метров. Во избежание жертв при возможной стрельбе мы оттеснили гражданских активистов «Русского блока» и выставили оцепление. Одновременно самооборонцы, которые блокировали КПП на улице Руднева, завалили ворота деревянными поддонами и покрышками. Поскольку Полковник не объяснял нам смысл телодвижений, пошли разговоры об ультиматуме и готовящемся штурме:
- Укровоякам дали время до десяти вечера. Если не примут наши условия, штурм.
- Как мы пойдем в атаку? У нас кроме бит и травматов ничего нет.
- Не тормози! На штурм пойдут вежливые люди. Мы – на подхвате.
Время шло, никакого штурма не начиналось. Иван Лубянецкий любезно пригласил меня в контору на чашку кофе. Мы миновали кордон вежливых людей. Они незаметно возникли из ниоткуда, обменялись парой слов с Иваном, словно со старым знакомым, и снова растворились в темноте.
В конторе я познакомился с вежливым человеком. Саня спустился с крыши ангара и коротал время на крыльце. Невысокий, поджарый, увешанный оружием и амуницией с головы до ног, со снайперской винтовкой на груди, нижняя половина лица закрыта маской. Мы разговорились. Непривычное для юга оканье выдавало в нем уроженца Поволжья.
- Что-то долго вы с этим вашим штабом возитесь. Если бы нам поручили, мы бы его за полчаса зачистили, - косясь на расположенный в пятидесяти метрах корпус штаба, философски заметил Саня.
- Видимо, пока наши командиры пытаются договориться миром, - пожал плечами я.
- Ну-ну. Вон смежники рассказывали, как наши вчера вчетвером захватили воинскую часть. Аккуратно проникли внутрь, просочились в штаб, взяли командира. Тот даже пикнуть не успел. Бедолага отдал приказ личному составу разоружиться. И все без единого выстрела.
- Здесь все сложнее. Здесь штаб всех Военно-морских сил Украины. Оружия напичкано под завязку.
Затем разговор зашел об украинских националистах.
- До сих пор не могу забыть избиение ветеранов у вас во Львове. Года три назад дело было, на День Победы, - рассказывал Саня. – У нас по всем новостям показывали. Львовцы (!) тогда срывали с ветеранов георгиевские ленточки, плевали в лицо, топтали венки. А когда ветераны спрятались в автобусы, нацики принялись закидывать их камнями и даже пытались их перевернуть. Натуральные фашисты!..
Я прекрасно помнил эти события. Это произошло 9 мая 2011 г. Распоясавшиеся от вседозволенности львовские националисты тогда чуть не перевернули несколько автобусов с ветеранами. Особенное впечатление тогда на меня произвели испуганные лица беззащитных стариков и приехавших с ними детей в окнах автобусов.
- …Я тогда только дембельнулся. Меня и остальных пацанов львовцы возмутили до крайности, - продолжил рассказ Саня. – Обидно было от невозможности помочь ветеранам. Тогда нас с области собралось до пятисот человек. Хотели приехать во Львов, чтобы навалять этим отморозкам. Но про наши планы узнали власти и нам не позволили выехать.
- Зато вы теперь приехали к нам…
Перед сном узнал, что 204-я истребительная авиабаза ВВС Украины, базирующаяся в Бельбеке, перешла на сторону Республики Крым. Военный авиапарк Республики увеличился на 49 самолетов, из них целых пять самолетов оказались исправными. Ну что ж, успокоил я себя, отходя ко сну, Крыму не удалось стать военно-морской державой, тогда станет военно-воздушной.
Вадим Панченко