Оборона Севастополя глазами очевидца

- Как для Вас началась оборона Севастополя? Что творилось на фронте во время первого штурма города?

- В конце октября из списанных на берег краснофлотцев сформировали батальон морской пехоты, посадили на поезд, довезли до Симферополя. Выдали боеприпасы и мы пошли в направлении Джанкоя. В голой степи нас бомбили безжалостно. Пехота на флангах даже не пыталась зацепиться на оборонительных рубежах и дать бой. Начали отход и мы. Постоянно контратаковали немцев, но толку от этого было немного. На подступах к Севастополя мы встали намертво. Помню, как с линкоров снимали почти полностью экипажи и бросали к нам в окопы на поддержку.

Во время первого наступления на город я наверное не убил ни одного немца. Стрелял в них, видел попадания, но точно не могу сказать ранил врага или убил. Мы стояли во второй линии обороны. В середине ноября отобрали из личного состава бывших комендоров, связистов и зенитчиков и отправили в Севастополь на формирование береговой и зенитной обороны СОР (Севастопольский оборонительный район).

- За участие в боях во время декабрьского штурма Севастополя Вы были удостоены медали "За Отвагу". Медаль сорок первого года дорогого стоит, тогда награды давали простым солдатам и матросам крайне редко. За что Вы получили медаль?

- В конце декабря немцы захватили Мекензиевы горы и подошли вплотную к зенитной батарее №365 под командованием Воробьева. Немцы называли эту батарею - "форт Сталина". Создалось угрожающее положение, и для спасения батареи был сформирован сводный отряд моряков-добровольцев, в который попал и я. Два дня мы бились с немецкой пехотой на подступах к батарее. Рукопашный бой в заграждениях из колючей проволоки... Жарко там было, большинство из нашего отряда погибло... Мне, там, штыком, плечо пропороли, но в санбат я не пошел. Кто из нас живыми остались, вечером, 31-го декабря вернулись по своим частям. Медаль дали за восемь лично убитых мною немцев, включая офицера, пистолет "парабеллум" которого, я забрал в качестве трофея. В апреле сорок второго вызвали в штаб сектора и комиссар Аксельрод вручил награду.

- Как кормили в осажденном городе? Как был обустроен быт моряков?

- Кормили нас относительно сносно, по флотской норме. Сухари черные были всегда, даже когда случались перебои с подвозом продовольствия в город. Иногда перепадали нам мясные консервы. Но если честно, ощущение голода было нашим постоянным спутником. Половина роты ходила в бушлатах и морской форме, другие в солдатском обмундировании. Зима сорок первого года была очень холодной, мы сильно мерзли. А быт был примитивный, война все-таки...

- Третье немецкое наступление, трагическое для защитников города. Как оно началось для Вас ? Как Вы выжили в то страшное время?

- После падения Керченского полуострова мы все понимали, что вскоре, немцы, всей своей силой обрушатся на Севастополь Начиная с первого июня, немцы бомбили без перерыва и круглосуточно обстреливали из тяжелых орудий, а где- то с 5-го июня, мы уже своих летчиков в воздухе фактически не видели. Небо было черное от немецких самолетов. Помню свои доклады в те горькие дни - "Сектор 18 - вижу сто немецких самолетов, сектор 22 - вижу семьдесят немецких бомбардировщиков". Они нас просто с землей ровняли. От этих бомбежек люди сходили с ума в буквальном смысле. Становилось жутко. Весь город пылал от огня пожаров, горизонт утонул в дыму. Те несколько наших бойцов, которых ранило при бомбежках в первые дни штурма, "вытащили счастливый лотерейный билет", их успели эвакуировать, и одного из них, выжившего, - я встретил после войны.

Когда 17 июня немцы захватили 30-ю батарею и вышли к Инкерману и к Сапун-горе через третий сектор обороны, стало ясно, что это конец. Нас свободно обстреливали из минометов и даже доставали пулеметным огнем. Все наши зенитные орудия к тому времени были уничтожены. Вечером 19 июня мы получили приказ покинуть Северную сторону и перейти в Южную бухту, где формировалась сводная пехотная бригада из тыловых частей флота. Там были укрепления еще времен Крымской войны. Разместили нашу роту в здании бывших мастерских флота, начался минометный обстрел и меня ранило восемью осколками мины. Мне раздробило бедро и кости таза, я сходил с ума от невыносимой боли, а обезболивающие медикаменты в госпитале кончились.

- Как Вам удалось вырваться из осажденного города?

Г. З. - Вывозили раненых всего две эскадрильи транспортных "дугласов" из полка ГВФ. Прилетали ночью. Самолет мог взять на борт двадцать пять человек. Летчики шли по полю, а рядом с ними шли молоденькие солдаты - армяне, из батальона БАО. Летчик указывал пальцем кого загружать в самолет... Они прошли уже мимо меня, вдруг пилот развернулся и говорит, показывая на меня рукой - "Вот этого морячка, в тельняшке, забирайте. Ага, вот этого ". Неужели меня?! Когда меня несли к самолету, молоденькие солдаты-носильщики плакали, они уже понимали, что у них, шансов вырваться нет. Загрузили в самолет 26 лежачих раненых и еще человек десять, которые могли ходить. Приземлились в станице Кореновской. Казаки встречали севастопольцев хлебом-солью. Нас, вынесли из самолета, я лежал на земле и рыдал беззвучно. Напряжение всех этих страшных, жестоких, последних моих севастопольских дней было непосильным...

- Кто-нибудь еще выжил из Вашей роты?

- Выжило четыре одессита, кроме меня. Но один из них были ранен еще до начала третьего штурма Севастополя, ему оторвало руку и он был эвакуирован из города. Другой, раненый в ногу, был вывезен в середине июня. Это Моня Штеренберг и Борис Шпинер. На 365-й батарее был ранен наш матрос Илья Волк и тоже был вывезен на корабле в январе 1942 года. Четвертый, - Вася Кравец, украинец, попал в плен и выжил. Он никогда не рассказывал обстоятельства своего пленения, и что он перенес в немецких лагерях. После войны мы часто собирались вместе, сидели, выпивали и вспоминали... Может быть еще кто-то смог спастись?.. Я не знаю. Но надеюсь, что хоть еще кто-то уцелел.

- Что было тогда для Вас главным?

- Нам некуда было отступать в Севастополе. Впереди была смерть, позади нас море. Мы, моряки, сражались, до последнего патрона, не щадя своей жизни. Мы защищали русский город Севастополь, умирали за любимую Родину. И нет нашей вины в том, что город был оставлен. Можно сказать сейчас много красивых слов о мужестве защитников и о трагедии Севастополя. Но хочу сказать только одно...Самые дорогие дни в моей жизни, это те дни, когда я с винтовкой в руках шел в атаку на фашистского врага. Я горжусь тем, что защищал этот город, славу России и флота.

Беседовал Григорий Комин

---

Источник